Как победил Волан-де-Морт наружной рекламы

«Говорят, что никто не против. Конечно, никто не против, если вы не спрашивали. Вы же никого не спросили, даже, Максим Анатольевич, свой регион, от которого избраны!» — упрекал накануне на пленарном заседании депутат Госдумы от Татарстана Артем Прокофьев еще одного парламентария от республики Максима Топилина — автора скандального законопроекта о пролонгации до 31 декабря 2034 года договоров на размещение рекламных конструкций. О том, как Топилин просил Валерия Гартунга «что-нибудь нормальное написать хоть раз», а тот обвинял авторов инициативы в лоббировании «пополнения каких-то еще бюджетов», но только не региональных, — в репортаже «БИЗНЕС Online».

«Уйти от практики разночтения, разноголосицы и разнополосицы того, что связано с регулированием закона о рекламе»

Вчера Госдума приняла сразу во втором и третьем чтениях скандальный законопроект о рекламе. Проголосовали за 326 депутатов, 78 — против. Если первоначальная версия предполагала пролонгацию на 10 лет договоров на установку и эксплуатацию рекламных конструкций, причем без торгов и учета задолженности, то к финальному голосованию внесли несколько косметических правок. Как пояснил один из авторов инициативы, председатель комитета по экономической политике Максим Топилин, в законопроекте были учтены все чаяния отрасли наружной рекламы. Так, право пролонгации получают те, у кого нет задолженности по договорам, также необходимо заплатить пошлину, а срок продления ограничивается 31 декабря 2034 года. Кроме того, увеличивается доля безвозмездной социальной рекламы до 10%.

Депутаты быстро проголосовали за эти поправки, предложенные самими авторами законопроекта, а также за отклонение всех остальных. Однако парламентарии, чьи предложения отвергли, просили вынести едва ли не каждую инициативу на отдельное голосование. Депутат от КПРФ Николай Арефьев возмущался, что договоры предлагают продлевать на 10 лет. «Мы предлагаем два года, потому что если 10 лет, то срок продлевается на 20 лет. Мы на 20 лет отдаем одному монополисту практически всю рекламу», — добавил он. На это Топилин возразил, что на рынке «нет никакого монополизма», а существует более 1,5 тыс. компаний. «Закон сохраняет статус-кво. Никакого монополизма нет! Что касается 20 лет, поправками, которые одобрены, предусматривается ограничение сроков продления 31 декабря 2034-года. Ни о каких 20 годах речи не идет», — парировал депутат.

Следом Александр Аксененко от СРЗП предлагал, чтобы регионы сами могли принимать решения о пролонгации договоров, а также срок продления. В качестве примера он привел Новосибирск, где «долгое время не удавалось навести порядок», а теперь «ситуация стала более-менее приемлемой». «Будет логичным и разумным дать им (муниципалитетам — прим. ред.) самим принимать решение, где возможно продлить автоматически, а где — нет и на какой срок. Предлагаю подумать, как дать регионам маневр внутри вашего законопроекта. Это будет справедливо и честно», — считает депутат. Топилин отверг и это предложение. «Логика закона заключается в том, чтобы принять норму на федеральном уровне и уйти от практики разночтения, разноголосицы и разнополосицы того, что связано с регулированием закона о рекламе, оставить это все и закрепить на федеральном уровне», — указал автор законопроекта.

Коммуниста Рената Сулейманова волновало то, что городская среда очень засорена билбордами, а принятие этого законопроекта останавливает процесс наведения порядка в схеме размещения рекламных конструкций. «Невозможно ни изменить схему размещения, ни убрать незаконно установленные объекты наружной рекламы. Поправка предполагает, чтобы была возможность продлевать договоры только в том случае, если они соответствуют действующей схеме размещения», — предложил он. Топилин на это заявил, что схемы размещения никто не предлагал отдать на федеральный уровень, как раз это хотят оставить в полномочиях муниципалитетов. «Поэтому в случае желания, необходимости ничто не мешает муниципалитету Новосибирска наводить порядок, менять схемы размещения. Это не меняется!» — указал депутат.

«Даже не спросили, Максим Анатольевич, свой регион, от которого вы избраны!»

Депутат Госдумы от Татарстана Артем Прокофьев, который в начале пленарного заседания пытался вовсе снять этот законопроект с повестки, также приготовил возмущенную речь. «Как будто мы должны тушить пожар», — критиковал он сроки рассмотрения законопроекта и внесения поправок.

«Что мы спасаем? Это вопрос, который мы должны задать. Рынок, который чувствует себя превосходно; он вырос только за прошлый год на 41 процент. Что мы собираемся спасать?» — негодовал он. По словам Прокофьева, участники рынка наружной рекламы на самом деле боятся только одну компанию, которая занимает наибольшую долю.

«Мы имеем ситуацию закрепления рынка за отдельными участниками. И выгодно это в первую очередь крупнейшему участнику», — подчеркнул Прокофьев, добавляя, что авторы законопроекта хотят успеть, чтобы в октябре торги в Москве не состоялись. Поэтому он предложил обязательно проводить торги в Москве и Санкт-Петербурге, т. к. они определяют расклад на рынке наружки всей страны. «У нас бюджет Москвы получает от наружки те же суммы, что были еще при Лужкове. И эту ситуацию предлагают пролонгировать. Вдумайтесь, что происходит!» — негодовал депутат.

Прокофьев напомнил, что бюджеты регионов уже сформированы, а теперь предлагается отменить торги. «Говорят, что никто не против. Конечно, никто не против, если вы не спрашивали. Вы же никого не спросили! Даже не спросили, Максим Анатольевич, свой регион, от которого вы избраны!» — упрекнул он автора законопроекта.

Также Прокофьев предлагал перенести закон на 2025 год, чтобы «снять подозрения», что это делается в интересах одного игрока. А заодно возмущался тем, что эту «временную меру поддержки» собираются продлить на 10 лет. «С каких пор мы стали рассматривать 10 лет временной поддержкой? У нас не все госпрограммы на такой срок могут быть рассчитаны, многие глобальные проекты на меньший срок, а мы с вами говорим: давайте временно, на 10 лет, закрепим часть рынка. А они уже 10 лет этой частью рынка владели», — пояснил депутат. Поэтому, по его мнению, предельный срок должен быть пять лет, и то на усмотрение регионов и муниципалитетов, потому что «это их полномочия». «Это должно быть право региона и муниципалитета, а не обязанность», — считает Прокофьев.
 
Топилин невозмутимо заявил, что «страна у нас одна», поэтому исключение Москвы и Санкт-Петербурга «противоречит Конституции». «Если вы считаете, что бюджеты муниципалитетов или субъектов планируются исходя из гипотетической цены итогов конкурсов, вы глубоко заблуждаетесь. Если бы вы поработали в муниципалитете хоть один день, вы бы знали, что это планируется по инфляции, — уколол Топилин. — Никогда в бюджете не закладывается гипотетический результат конкурсных процедур. Если бы у вас был опыт практической деятельности, вы бы этого не говорили».
 
Топилин указал, что концепция законопроекта в том, чтобы «все участники оставались на рынке», а ограничивать никого не собиралисьФото: duma.gov.ru
 
«Вы сказали, что целью не является пополнение бюджетов, я так и повторил. А пополнение чьего бюджета планируете?»
 
Председатель комитета Госдумы по развитию конкуренции Валерий Гартунг решил прокомментировать почти каждую свою поправку. Например, он предлагал продлевать договоры только субъектам МСП и не пролонгировать тем игрокам, кто занимает более 35% рынка. «Раз мы говорим, что у нас конкурентная среда, то давайте для малого и среднего бизнеса норму реализуем и не допустим монополистов к продлению еще на 10 лет. Тем самым мы не дадим возможности законсервировать монополизированную среду еще на 10 лет, — указал он. — А если у нас нет монополизации, как сказал председатель комитета, тогда поправка не будет работать, не будет ни на кого распространяться».
 
Топилин в ответ указал, что концепция законопроекта в том, чтобы «все участники оставались на рынке», а ограничивать никого не собирались. «Если вы считаете, что рынки рекламы монополизированы, то существует законодательство о конкуренции, которое находится в ведении вашего комитета. Применяйте меры реагирования, которые предусмотрены законодательством. Если не можете, то совершенствуйте это законодательство, а не законодательство о рекламе», — пояснил автор законопроекта.
 
Тогда Гартунг начал возмущаться тем, что на рынках Москвы и Санкт-Петербурга «конкуренции вообще нет», а «первый игрок купил второго». «Здесь самые большие денежные потоки. Если ты контролируешь денежные потоки на рынке, которые другим участникам рынка недоступны, то рано или поздно все остальные будут уходить с рынка, что и происходит сейчас», — заявил депутат и рассказал, как монополисты «торпедируют» заключения договоров в регионах и «подминают под себя весь рынок». Гартунг предупредил, что с таким подходом число участников рынка сократится, зато вырастут в несколько раз цены на рекламу.
 
Топилин и тут не согласился. Он еще и напомнил, что в 1990-е годы было «засилье рекламы» в Москве, поэтому сравнивать с тем временем «некорректно». И вновь он предложил коллеге по Думе поработать над законодательством о конкуренции. В зале аплодировали.
 
Тогда Гартунг принялся возмущаться тем, что отклонили его поправку о запрете продления договоров с теми компаниями, чьи владельцы в офшорах или недружественных странах. «Странно, когда у нас идет СВО, огромнейшее количество санкций из этих стран, не поддерживать эту поправку. Я просто не понимаю! Если вы еще скажете, что в этих странах нет владельцев этих компаний, то поправка и не будет работать. Но если вдруг они туда сбегут, то для них автоматически прекратят действия договоры. Что тут плохого? Как можно против этого выступать?» — удивлялся он. Топилин на это заявил, что «поправка сформулирована юридически неправильно», а также заверил, что среди игроков наружки «нет компаний с офшорным следом».

«Странно, что вы выступаете против запрета для офшоров, — пожал плечами Гартунг. — У нас таких запретов полно в других видах деятельности. Мало того, указы президента на это направлены, и все хорошо работает. А вдруг, когда коснулись рынка рекламы, здесь это юридически некорректно. Если вы говорите, что в офшорах нет никого, то эта норма будет действовать не на сегодняшний день, а в дальнейшем. Это превентивная норма, чтобы никто не убежал в офшоры или в недружественные страны».

Тут же Гартунг предложил «хотя бы уровень инфляции за 20 лет собирать». «Регионам нужны деньги. Давайте им поможем!» — взмолился он. Топилин был непреклонен, заявив, что «2 раза индексировать нельзя и экономически бессмысленно».

— Видимо, цель закона другая, нежели вы публично говорите, — расстроился Гартунг. — В том, что целью закона не является пополнение бюджета регионов, я с вами тоже соглашусь. Видимо, там цель — пополнение каких-то еще бюджетов. Это вы сказали, а не я.

— Если вы хотите сказать, что я когда-либо говорил, что в пояснительной записке сказано, что мы хотим увеличить доходы регионов от этого, то я такого не говорил. Это вы решили, пользуясь случаем, приписать свои измышления мне, — парировал Топилин. — Исключительно о стабильности, доходности регионов идет речь. Надо исключить случаи, когда совершенно другие компании заходят на рынки, взвинчивают цены и не заключают договоры. Об этом шла речь. Речь о стабилизации рынка.

— Я вам не приписываю ничего, а комментирую только то, что вы тут сказали. Вы сказали, что целью не является пополнение бюджетов, я так и повторил. А пополнение чьего бюджета планируете? Вы вынесли за скобки, — указал Гартунг.

Депутат сокрушался, что также не прошла еще одна поправка о том, чтобы при продлении также было подписано обязательство о запрете отчуждения доли акций, в ином случае договор прекращает действие. «У нас крупнейший игрок купил второго по значимости участника рынка за бешеные деньги. И сейчас он, продляя на 10 лет, эти деньги отбивает. Если бы была принята наша поправка, то он бы с носом оказался», — пояснил Гартунг.
 
«Я поражаюсь напору Валерия Карловича! — покачал головой Топилин. — Делайте законы, собирайте соавторов, собирайте мнения, делайте свое великое дело по сохранению конкуренции. Все вас поддержат, если вы что-нибудь нормальное напишете хоть раз! А писать такие поправки, которые не укладываются в логику закона… Это не вписывается ни в логику закона, ни в здравый смысл!»

Так все поправки, внесенные не авторами законопроекта, почти единогласно отклонили. Законопроект был принят во втором чтении, а затем сразу и в третьем.

«Поддержка нужна, чтобы переварить этот рост и не захлебнуться от счастья?»

Сергей Алтухов от фракции «Единой России» заявил, что законопроект направлен не только на развитие экономики и операторов, которые работают в наружке, но он еще и «нужен регионам».

«Этим законом вы поддерживаете того монополиста, который владеет более чем 50 процентами рынка наружной рекламы в стране. Например, в Москве, собирая 30 миллиардов в год, платит в бюджет 2,5 миллиарда, то есть 93 процента из выручки — это его маржа, — возмутился с трибуны Гартунг. — Вы тут переплюнули по доходности наших недропользователей, которые качают природную ренту. Причем она конечна, а тут бесконечно. Пока стоит недвижимость, есть города — качай».

Он сожалел, что из бюджетов регионов изымают «десятки миллиардов». «Теперь я понимаю, чьи интересы вы представляете… — упрекал депутат. — Наркотрафик тут тоже отдыхает, а вы за них порадели! Ну молодцы!»

Прокофьев тоже не унимался, уверяя вновь и вновь, что эта отрасль не нуждается в поддержке. «Поддержка нужна, чтобы переварить этот рост и не захлебнуться от счастья? — развел он руками. — Я встречался с игроками рынка. Они даже боятся называть компанию — Russ Outdoor, как Волан-де-Морта!» Прокофьев уверен, что после принятия законопроекта в комитет по экономической политике уже завтра выстроится очередь из желающих закрепить за собой долю рынка.

А депутат от ЛДПР Станислав Наумов уверен, что законопроект «создает нормальную ситуацию», но не для того, чтобы «рекламные бароны выясняли отношения между собой», и не для того, чтобы кто-то собирал деньги с МСП. «Мы создаем условия для развития рынка отечественных товаров народного потребления», — подчеркнул депутат, добавляя, что законопроект не о рыночных баронах, а о «1,5 тысячи МСП, которые имеют все шансы стать лидерами на рынке наружной рекламы».